Маргарет Тэтчер. Если скажу, что много знаю об этой личности, о том, кем она была, то я, безусловно, совру. Я точно знаю лишь то, что он была сильной женщиной, очень сильной. Когда я ехала в автобусе сегодня, какая-то женщина обронила несколько существенных фраз. Она сказала:» В парламенте был единственный мужчина. Им была Маргарет Тэтчер». И еще она сказала, что, конечно, Маргарет и дожила практически до 90 лет, все таки смерть мужа ее выбили из колеи в последние годы.
Смерть не просто выбивает из колеи. Она больше никогда не позволяет жить так, как прежде. Постепенно приходит это понимание и, если позволить ему возыметь над собой власть, начинает пожирать жертву изнутри. Очень трудно как бы отделить себя от того, что ушло, растворилось, пропало, если все вокруг — одно сплошное напоминание. А самое страшное — можно бежать от кого угодно, можно даже попробовать убежать от себя. Но от воспоминаний ты не убежишь никогда. И еще воспоминания имеют свойства транс формироваться и постоянно менять направленность и область давления: ты можешь улыбаться, или плакать, или ты безвольно остановишься, почувствуешь отчаяние, или же ты начнешь ругать себя, или погрозишься в самоанализ. Но одно общее все же есть — что бы то ни было в твоей памяти, оно навеки останется лишь там. Твои чувства заткнутся, или ты научишься их затыкать, как неопытная мать заставляет замолчать орущее дитя. Она подавит крик, как бы нажмет на горло. Но крик останется, он застрянет в глотке, заткнется птицей, которой замотали клюв.
Я не могу так больше. Я соврала себе, что тебя отпустила. Та птица из клетки улетела, но вьется, неприкаянная, где-то рядом. И вернуться не может — клетка сломана, и улететь не может. Она рядом со мной.
Я вроде справляюсь со всем этим, но потом вдруг снова накапливается, и я пишу слова, еле различая буквы на клавиатуре сквозь пелену слез. Люди, любите друг друга. Здесь и сейчас. Не разлукой проверяются чувства, это не так. Когда разлука вечная, нет ничего больнее.
